Башня Занида [Авт.сборник] - Лайон Де Камп

Сэр Ховард согласился не буйствовать. По правде говоря, из-за позорного поражения, он, с одной стороны, злился на нецивилизованного чужеземца с его нечестными способами вести поединок. С другой — восхищался противником и завидовал его искусству. Его одолело сильное любопытство, как тому удалось проделать фокус с ремнем.

Чужеземец был худощавым человеком с волосами соломенного цвета и, наверно, несколькими годами старше сэра Ховарда. Разматывая веревку, он объяснял:

— Меня зовут Хаас. Лайман Хаас. Я приехал из Вайоминга, с дальнего Запада. В здешних краях большинство народу никогда не слышало о Вайоминге. Прошлым вечером я спокойно выпивал в заведении Лукаса, это харчевня с баром в Кэтскилле, а Бейкер ко мне прицепился и затеял спор. Я мирный человек, но есть вещи, которые мне не по нутру. Так или иначе, но когда дело дошло до драки, Бейкер с двумя приятелями набросился на меня и, как я уже говорил, чуть не утопил в лошадином корыте. Теперь понимаю, почему спутал тебя с ним: твой герб не был виден под пончо. Это для меня урок. Никогда нельзя убивать человека, пока не знаешь наверняка, кто он такой. Надеюсь, твои замечательные доспехи не помялись об асфальт?

— Пустяки. Вмятиной больше, вмятиной меньше, для таких старых доспехов — никакой разницы. Тут частично и моя вина, надо же было самому подумать о пончо.

Хаас внимательно посмотрел на герб ван Слика и прочитал, медленно шевеля губами:

— «Покажи… им… небо… с… овчинку!» Интересно, что бы это значило?

— Такое выражение. Давным-давно им пользовались наши предки. Оно значит: «Лупи их так, чтоб глаза на лоб полезли», — или что-то вроде того. Послушайте, мистер Хаас, мне бы хотелось добраться куда-нибудь, где можно обсохнуть снаружи и слегка промочить горло изнутри. Вы не могли бы порекомендовать мне такое местечко в Кэтскилле?

— А как же. Добрая выпивка сейчас нам обоим не повредит.

— Превосходно. И еще мне хотелось бы купить немного порошка от насекомых. Ну, а позже, совершив эти неотложные дела, придумаем, как нам быть с вашим мистером Бейкером.

На следующее утро добрые граждане Кэтскилла были изрядно удивлены, увидев совершенно голого и непристойно разрисованного сквайра Бейкера подвешенным за лодыжки и запястья к фонарному столбу на главном перекрестке города. Поскольку сквайр висел довольно высоко и был до изумления пьян, его заметили лишь после того, как совсем рассвело. Впоследствии Бейкеру так и не удалось восстановить доброе имя. А потому несколько месяцев спустя он покинул Кэтскилл, отправившись на шхуне в Центральную Америку — торговать кофе и бананами.

3

— Знаешь, Хов, мне вроде как малость хочется послушать музыки.

Сэр Ховард никак не мог привыкнуть к тому, что Хаас называл его «Хов». Этот человек ему нравился, но до конца в нем разобраться было трудновато. В каком-то смысле, Хаас иногда вел себя как простолюдин. Если он был простолюдином, рыцарю следовало бы возмутиться его фамильярностью. Но у Хааса были и другие качества, например, выдержка и самообладание. Да, схема общества на Западе, очевидно, была совершенно иной. Сэр Ховард включил радио.

— Тебе удалось заполучить отличную вещицу, — заметил Хаас.

— Да. Особенно она хороша в долгих поездках. В подпятник копья встроен контакт, поэтому моя маленькая зубочистка может работать как антенна. Если же зубочистки при мне нет, тогда можно подключить провод прямо к доспехам; они действуют почти так же хорошо, как копье.

— А батарейка установлена в седле?

— Да, но всего лишь слабенький фотоэлемент. У этих, конечно, есть и мощные аккумуляторы, только они не разрешают нам ими пользоваться.

Они одолели подъем и вдали увидели крышу административного здания Олбани — самого высокого небоскреба города. Остальные дома пока еще оставались не видны. Говорили, что это здание построено давным-давно, когда штат Йорк был государственным образованием, а не таким неопределенным географическим понятием, как сейчас. Разумеется, теперь там размещалась штаб-квартира прыгунов. Сэр Ховард подумал, что эта темная квадратная башня кажется зловещей. Но говорить вслух такое рыцарю не пристало, а потому он спросил Хааса:

— Как вышло, что ты оказался так далеко от дома?

— Видишь ли, мне захотелось увидеть Нью-Йорк. Ты ведь там бывал, я думаю?

— Да, довольно часто. Зато я никогда не уезжал далеко от дома.

— В основном, я здесь поэтому. Правда, был там еще один парень…

— Ну? Продолжай. Можешь меня не опасаться.

— В общем, мне показалось, что не будет большого вреда, если я уеду подальше от Вайоминга. Поспорил там с одним в баре. Конечно, я мирный человек, но есть слова, которые мне не нравятся, а этот парень даже не улыбнулся, когда мне их говорил. Поэтому мы вышли с ним во дворик прогуляться, с саблями. Оказалось, что у него полно приятелей. Это для меня хороший урок. Прежде чем драться, надо было узнать, много ли друзей у этого парня. Так или иначе, мне все равно хотелось увидеть Нью-Йорк, и вот я здесь. Когда в пути кончились деньги, стал показывать в театрах всякие фокусы с лассо. На прошлой неделе заработал в Нью-Йорке около шестисот монет. Они почти кончились, но могу добыть еще. В здешних краях никто не умеет бросать лассо.

— Ого, — сказал сэр Ховард. — Шестьсот! А где тебя ограбили?

— Нигде. Просто потратил.

Столь легкомысленное заявление заставило сэра Ховарда вздрогнуть. Уроженец Запада внимательно взглянул на него и чуть улыбнулся.

— Знаешь, — сказал он, — мне всегда казалось, что всякие там лорды, рыцари и так далее смотрят на деньги сквозь пальцы и повсюду сорят своими бумажками. Но парней, которые относились бы к денежкам так же бережно, как ты, мне встречать еще не доводилось. Это точно.

— Как тебе понравился Нью-Йорк? — поспешно сменил тему рыцарь.

— Нормально. Там есть на что поглядеть. Я свел дружбу с парнем, работающим на мебельной фабрике, он брал меня с собой. Мне понравилось смотреть, как стулья и другие штуки шлепаются вниз со сборочной линии. Хотя к двигателям он меня провести не смог. У той двери стоял охранник-прыгун. Они туда не пускают никого, кроме нескольких старых рабочих, и я слышал, дают им таблетки и допрашивают каждую неделю, чтобы знать наверняка, что те никому не рассказали, как устроены механизмы.

Одним словом, через несколько недель я устал. Слишком много прыгунов. Они действуют мне на нервы. Знаешь, всегда уставятся своими маленькими черными глазками, как будто твои мысли читают. Кое-кто поговаривает, будто они действительно могут это делать. После того как ты рассказал про своего брата, могу без опаски признаться, что о них думаю: я терпеть их не могу!